Последние месяцы в нашем инфополе мелькает все больше видов необычного отдыха для тех, кто устал от офиса, дедлайнов и соцсетей и решил задуматься о вечном где-нибудь вдали от города.
Так появились «монастыринг» (молодые люди, необязательно верующие, едут в монастырь на пару недель, чтобы поработать вместе с монахами или монахинями и отдохнуть от привычного ритма жизни), «болотинг» — пешие походы по болотистым местам с местными гидами — и так называемый «избинг».
Еще его называют «деревнинг», проще говоря — выезд в деревенский дом с минимальными удобствами (вплоть до колодца вместо крана и туалета на улице), печкой и антуражем из начала прошлого века — такие можно найти на сайтах с объявлениями о сдаче жилья.
Конечно, мы могли бы сделать интервью с любителями такого отдыха, но решили погрузиться в эту тему глубже. Нашему герою Кириллу Доронину 36 лет, большую часть жизни он прожил в Петербурге. Год назад Кирилл решил кардинально изменить свою жизнь и переехал в деревенский дом, который раньше принадлежал его бабушке.
Как Кирилл решился на переезд, что дается ему в деревенской жизни сложнее всего и что он думает про классических «изберов», которые после пары дней единения с природой возвращаются в мир кофеен и вайфая? Читайте его историю ниже, дальше Кирилл все расскажет сам.
Из питерской сталинки в деревню
Я родился в Санкт-Петербурге, в большой сталинской квартире с трехметровыми потолками, но часть детства — праздники, каникулы — я проводил именно в загородном доме моих прабабушки и прадедушки. Я думаю, именно ощущение большого пространства сформировало мое отношение к жизни. Тогда у меня возникло понимание, что дом — локация, в которой обязательно должно быть много места, света и воздуха.
Жизнь в сталинке и в особняке, как мне кажется, расширила мое мировосприятие — оттуда появилась жажда путешествий, стремление к новым горизонтам и экспериментам. Учитывая непростую жизненную ситуацию (мои родители страдали от серьезных зависимостей), возвращение в усадьбу стало для меня некоей «кармической задачей» — исправить свой род. Я смотрю на все, что со мной происходит, с философским подтекстом.
Жизнь до переезда
По образованию я технолог машиностроения, но ни дня в этой сфере не работал. В начале карьеры я был сварщиком на заводе, тоже не задалось. Потом поступил в Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения на заочное обучение фотожурналистике, но учебу в этом месте было трудно совмещать с работой, поэтому до 4-го курса я так и не дошел.
Параллельно учился на Фотофакультете Гальперина (старейшая фотошкола Петербурга — ред.). Там мы снимали много репортажей, это был отличный опыт. Кстати, по учебе я несколько раз приезжал снимать в деревню, делал проект про деревенского фельдшера и заготовку леса.
Потом мы с подругой уехали развивать наш маленький проект (я занимался продажами) о культуре питания в разных странах. Полгода путешествовали по Азии и Европе, вели блог. Увы, проект перестал развиваться, зато дал мне понимание многих культурных и житейских моментов.
Потом я ушел в большую корпорацию, связанную с художественным миром, — на завод «Невская палитра». Около 3 лет я возглавлял там SMM-отдел. Позже перешел на завод «Арсенал» в корпоративные коммуникации и стал заниматься развитием их внутреннего бренда. Эта работа была непростой, одним словом, бесконечная борьба. На тот момент я уже лет 5 вынашивал идею провести зиму в деревне.
После одной из съемок я проснулся с жуткой болью в голове. В этот момент стало страшно за себя и свое будущее. Так я решился уехать в деревню. Это был 2023 год.
Адаптация к жизни за городом
С самого начала у меня не было никаких сложностей — я легко адаптируюсь к разным условиям. Если есть крыша над головой, электричество и колодец с водой, все нормально! Единственный непростой момент — нужно было топить печку мокрыми дровами.
Мои соседи, мне кажется, изначально думали, что я сумасшедший («Поживет и свалит»). Так получилось, что я не свалил и стал довольно популярным в этой деревне. Это вдохновляло и соседей. Например, соседа дядю Толю точно радовала возможность со мной поговорить. А еще, когда я снимался в проекте «Большие перемены» на Втором канале, я привлек к участию местного печника, который сделал мне настоящую русскую печь. Здорово понимать, что ты можешь повлиять на жизнь других людей!
Первое время мне нужна была поддержка, и я получал ее из блога и от окружающих. Выходит, я сделал шаг в правильном направлении, и все в жизни начало складываться. Важно прислушиваться к себе и своим мыслям — эти знаки помогают идти по жизни.
Один день Кирилла в деревне
Когда я только приехал, решил, что каждое утро буду обливаться на улице нагретой на печке водой. В первую очередь для здоровья — мне поставили диагноз «синдром позвоночной артерии». Эта процедура приводила меня в тонус. Раньше мое утро начиналось так: я грел воду, обливался, чистил зубы, ставил чайник, мыл голову (делать это в деревне — чистый кайф!).
Сейчас рутина у меня достаточно интуитивная. Я просыпаюсь примерно в 7:00, слушаю аудиокнигу, делаю зарядку, медитирую и готовлю завтрак. Чаще всего это каша и заварной чай (не в пакетиках). Планов на день я не строю, но у меня есть около 40 общих задач. Фундаментальные: стройка и улучшение дома (сделать теплый санузел, поставить бойлер с горячей водой, подключить стиральную машину).
Если раньше я просто жил, то сейчас я вижу технические аспекты деревенской жизни и работаю над ними. В первой половине дня я все делаю на улице, а вторую чаще провожу дома, потому что у нас рано темнеет. Я не работаю на износ и не стараюсь успеть все, потому что грамотное распределение задач — это и есть забота о себе.
В целом я не обедаю, мне достаточно плотного завтрака с медленными углеводами, чаепития и ужина. Надо сказать, что деревенская жизнь изменила мое питание в лучшую сторону. Я предпочитаю крупы (пшено или булгур), миксую их с разным мясом и салатами. Конечно, на приготовление таких блюд времени не всегда хватает, но я стараюсь питаться правильно. Еще у меня растет целое поле топинамбура. Периодически я его выкапываю, потом варю, жарю или ем сырым.
Вечером я нагреваю печку и готовлю еду, тепла от нее хватает до утра. У меня достаточно большой дом (2 комнаты по 24 метра и кухня), и печка полностью его отапливает. Засыпать я всегда стараюсь до полуночи.
Бьюти-рутина у меня тоже есть: набор для ухода за лицом и кожей от La Roche-Posay и маска для лица. У меня нет предрассудков на эту тему. Я ухаживаю за кожей лица, это важно делать каждому человеку. В деревне, например, много грязной работы, из-за этого у меня трескаются пальцы, поэтому вечером я увлажняю руки. Кстати, в деревне можно постричься за 200 рублей, у нас есть свой салон.
Я веду достаточно затворнический образ жизни, и мне это нравится: хоть у меня здесь живет много дальних родственников, мы не общаемся, да и вообще круг контактов, которым я звоню, ограничен. Блог тоже помогает мне делиться своими мыслями, но ощущение одиночества все равно настигает.
Для расслабления я иногда топлю баню. Это такое «деревенское спа», которое я построил сам. Она стоит прямо на реке. Очень здорово париться веником и смотреть на просторы через панорамное окно.
Про «избинг» и «деревнинг»
Для меня это звучит противоестественно. Увы, это попытка предпринимателей заработать денег, иными словами, бери ключи и живи. Мне такой формат чужд, по факту получается просто гостиница. Возможно, это просто тренд и тоска по прошлому и детству. Все-таки все мы родом из деревни — наши предки в определенный момент жили именно там.
На самом деле, формат «деревнинга» уже был. Например, в Верхних Мандрогах или Лодейном Поле. Потому что возможность пожить в избах в славянском стиле — отличная идея. Мне нравится сама концепция, но ее нужно переработать. Погружение в такую жизнь, на мой взгляд, нужно разрабатывать на региональном уровне.
Это должны делать не только предприниматели поодиночке, но и государство при поддержке историков. Это развитие наших ценностей: у нас есть интересные мифологические элементы изб, в которые наши предки закладывали разные посылы. Поэтому «избинг» — это не про бизнес, а про погружение в прошлое и возвращение к родовым истокам.
Я часто задумываюсь, какие родовые традиции сохраняются в семьях годами. У нас в деревне, например, есть собственный праздник вроде Яблочного Спаса: мы собираемся поесть и выпить самогона. Это прикольно и очень тепло, приезжают люди, которые раньше жили в этой деревне, но потом уехали.
У меня есть формат гостевых визитов в мой дом, который я запустил в апреле этого года. Мне было интересно, готовы ли люди просто приехать в деревню к незнакомому человеку. И каково будет мне пустить в дом незнакомца. В первый раз приехала, судя по ее социальным сетям, гламурная девчонка. Было так странно… Зачем ей это? Сейчас я понимаю, что образ ничего не говорит о человеке на самом деле.
Раньше я даже представить не мог, что так долго буду жить в деревне, ведь изначально я приезжал сюда поправить здоровье. Теперь не знаю, зачем мне ехать обратно в Питер. Я понял, что именно деревня отражает мой внутренний мир.