Интердисциплинарный художник и парфюмер Анна Кабирова создает ароматы, которые не только погружают посетителей выставок в картины, но и помогают понять их сюжет слабовидящим людям. Сейчас Анна работает в направлении science-art, развивает ольфакторное искусство в России и сотрудничает со многими музеями — делает для них ольфакторные проекты.
Что это такое и как создаются ароматы для Музея русского импрессионизма? Поговорили с Анной и разобрались во всех тонкостях процесса. Дальше — прямая речь.
ЧТО ТАКОЕ ОЛЬФАКТОРНЫЙ ПРОЕКТ
Латинское слово «ольфакториум» переводится как «обонятельный», так называют нервы на слизистой поверхности носа. В ольфакторном проекте запахи играют главную роль — они помогают передать идею. Иногда такой проект может включать только запахи, но чаще всего их сопровождает текст или материальный носитель.
В проектной работе с музеями я перевожу картину в аромат, чтобы инклюзивно погрузить зрителя в атмосферу произведения и помочь понять ее разными органами чувств. Сейчас я единственный ольфакторный художник в России.
Почему я так считаю? Всю свою практику я посвятила ольфакторному искусству: занимаюсь исключительно ольфакторными и science-art-проектами, феноменом Пруста (способность запахов провоцировать воспоминания — ред.), изучаю нейрофизиологию мозга, как мы воспринимаем, распознаем и фиксируем запахи, то есть накапливаем ольфакторно.
Мои проекты позволяют включать разные органы чувств, чтобы зритель физически проживал искусство, например с помощью запахов, тактильных ощущений и даже вкуса.
ВЫСТАВКИ В МУЗЕЕ РУССКОГО ИМПРЕССИОНИЗМА
Как я работаю над ольфакторным проектом? Как правило, команда музея во главе с куратором выбирает 4 картины, которые мы потом переводим в запахи. Далее музей присылает материалы куратора и цветопередачу. Я изучаю все наработки, истории произведений и художников.
Во все детали нужно глубоко погружаться, чтобы войти в диалог с автором. Несмотря на то что у меня 4 парфюмерных диплома, мне важно работать как художник. Наверное, поэтому музеи приглашают меня, а не парфюмеров. Мне очень важно донести запахом то, что изображено на картине: цвета, фактуры, запахи фруктов или снега.
Например, для выставки «Группа „13“. В переулках эпохи» мы подготовили ольфакторное сопровождение к 4 произведениям искусства.
«Снег в Мюнхене». Отон Фриез
Сладкие ноты пряного глинтвейна, пунша и выпечки передают предрождественскую суету европейского города начала XX века. Морозные аккорды дополняют образ снежной городской площади с бегущими по делам людьми.
«Натюрморт с лимоном». Надежда Удальцова
Ольфакторная композиция раскрывается искрящимся аккордом свежих лимонов. Ее продолжают ноты яблок и полевых цветов. Аромат подчеркивает заданный на натюрморте контраст гладкого фарфорового кувшина и текстуры хлопковой скатерти.
«Армения. Осень». Надежда Удальцова
Сочные оттенки прелых листьев на картине навевают ассоциации с дымной осенью. Аромат плодородной южной почвы сочетается с медовыми нотами и запахом зрелых плодов, собранных заботливыми женскими руками.
«Дворик». Антонина Софронова
Этот аромат передает впечатление от подтаявшего снега, влажной земли и хрустящего на морозе свежевыстиранного белья.
Еще одна выставка, над которой я работала и которая прямо сейчас идет в Музее русского импрессионизма, называется «Журнал красивой жизни». Она посвящена первому российскому глянцевому журналу «Столица и усадьба». Несмотря на то что он выходил с 1913 по 1917 год, я не опиралась на парфюмерную моду этой эпохи. Конечно же, ароматы адаптированы к нашему времени: они звучат так, как мы привыкли слышать их сейчас.
Для нее я подготовила намного больше ароматов. Первый этаж посвящен самому журналу. О чем он был? О творческой интеллигенции и их работах. Кураторы постарались найти те самые произведения искусства, которые печатались в этом журнале.
Оригиналы работ представлены на –1-м этаже музея — в этом пространстве мы делали ольфакторное сопровождение для 4 картин.
На 3-м этаже выставка продолжается — там представлены современные произведения искусства, которые перекликаются с картинами с –1-го этажа. Словно художники XXI века задают вопрос: «Есть ли красивая жизнь сейчас?» Для этого этажа я создала специальную работу, которая называется «Воздух красивой жизни». В ней я вошла в диалог с Марселем Дюшаном: 1920 году он создал первое ольфакторное произведение «Воздух Парижа», запечатав воздух того года в аптечную ампулу.
Колба, которую я подготовила для выставки, содержит ноты, передающие роскошь и красоту нашего времени. В этом аромате очень много отсылок к самым дорогим специям, коже, дереву, уду. Также я добавила восточный флер, потому что сейчас, когда границы закрыты, мы не ездим на Лазурный Берег, а все больше времени проводим на Ближнем Востоке. Каждый день этот запах будет пахнуть по-разному.
КАК СТРОЯТСЯ АРОМАТЫ ДЛЯ ВЫСТАВКИ
Структура ароматов для выставки ничем не отличается от парфюмов. Я создаю их по канонам парфюмерного мастерства Грасского института парфюмерии: в них присутствуют верхние, средние и нижние ноты.
Отличие лишь в том, что запахи для выставки должны звучать максимально реалистично. Для этого я использую современные технологии, чистые новые парфюмерные молекулы и натуральные ингредиенты. Если на картине изображен лес, то аромат должен передавать именно этот запах. Все изображенные предметы нужно цитировать прямо.
Сложность в том, что в парфюмерном мастерстве ароматы выражаются метафорами: в них не должно быть «грязных» звучаний. Например, аккорд кожи должен звучать вычищенно. Что это значит? Максимально нереалистично. В парфюмерии даже цветы и фрукты очень редко передают натуральное звучание.
ПРАВИЛА ОЛЬФАКТОРНОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ ВЫСТАВОК
Определенных правил нет — мы создаем их сами. Я работаю с пространством как скульптор: очень внимательно изучаю экспозицию и особенности архитектуры пространства. Это нужно для того, чтобы запах распространялся равномерно. Например, в Музее русского импрессионизма запах должен оставаться только у одной картины. Поэтому мы помещаем ароматы в закрытые ольфакторные скульптуры, в которых они замирают.
Бывают экспозиции, которые предполагают распространение аромата по всему пространству. Сейчас я делаю такую выставку в Красноярске, она называется «Сны Сибири. Сибирь и Дальний Восток в археологии и современном искусстве».
Иногда музей просит, чтобы запахи смешивались между собой, превращаясь в интересное созвучие. Этот подход я использовала в своих индивидуальных проектах: расставляла аккорды вдоль стен, для того чтобы в центре галереи они смешивались в одну парфюмерную композицию.
Главное правило любого ольфакторного сопровождения — хорошая вентиляция. И я не использую вещества, которые могут вызвать негативную реакцию зрителей (по стандартам Международной парфюмерной организации), обговаривая изначально этот момент с руководством музея.
СКОЛЬКО АРОМАТОВ МОЖЕТ БЫТЬ НА ВЫСТАВКЕ
Если я делаю музейный проект, то обычно использую 4–5 запахов. Например, в Третьяковской галерее на выставке «Васнецовы. Связь поколений. Из XIX в XXI век» находятся 5 ароматов, потому что куратор хотел зонировать залы.
В персональных и больших галерейных проектах мы используем неограниченное количество ароматов. Главное, чтобы была соблюдена роза ветров: особенности экспозиции, задумка кураторов и вентиляция.
На моей персональной выставке было представлено более 20 ароматов. По концепции они должны были смешиваться, поэтому зритель мог обонять каждый запах в отдельности или послушать всю композицию в центре комнаты.