С раннего детства Мария Щеткина (@shetkinamasha) сталкивалась с разными настораживающими проявлениями характера, а 4 года назад ей поставили диагноз — псевдоневротическая шизофрения.
Ко Всемирному дню психического здоровья мы поговорили с Марией и узнали ее историю. Дальше — прямая речь.
ЭТО ВСЕ ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ
С самого детства в моем поведении были «странности», которые я считала нормой, — вспышки агрессии и навязчивые мысли (получается, симптомы заболевания проявлялись уже тогда). Например, я не могла успокоиться, пока не найду какой-то предмет гардероба. Помню, как в 10 лет я однажды долго и безуспешно искала носок, и эта, казалось бы, мелочь вызвала у меня истерику. Сейчас я лучше знаю себя и понимаю, что это не норма, но тогда это не казалось мне странным.
В подростковом возрасте вспышки гнева стали более ощутимыми, но окружающие списывали это на переходный возраст. Навязчивые мысли по-прежнему казались обыденностью, я была уверена, что так чувствуют себя абсолютно все. Как реагировали родители? Я не уверена, что они что-то замечали. У меня есть младшая сестра, все их внимание тогда было направлено на нее.
Важный момент: я росла в нулевых, когда интернет только появился, и доступ к информации был далеко не у всех. К тому же тогда было не принято ходить к психотерапевтам и всячески просвещаться на эту тему.
Остальная симптоматика начала прогрессировать уже после 20 лет. Появилась депрессия, ипохондрия, новые навязчивые мысли высокой силы, невозможность испытывать яркие эмоции, потеря мотивации, тревожность, утомляемость, дереализация (нарушение восприятия окружающего мира — ред.) и т. д.
ДИАГНОЗ
До определенного момента мне казалось, что у меня классическое обсессивно-компульсивное расстройство, по крайней мере, часть моих симптомов точно совпадала с теми, что я находила в статьях про ОКР на медицинских сайтах.
4 года назад, когда мне было 25, я поняла, что уже не справляюсь с симптомами, и решила пройти обследование. Первым делом исключила эндокринные заболевания (некоторые из них тоже могут вызывать тревожность, слабость и т. д.), но вопрос «Что со мной?» остался. Тогда я решила обратиться к психиатру.
Специалист сразу направил меня в психиатрический дневной стационар на обследование и подбор терапии. Важный момент: дневной стационар — не закрытая психиатрическая больница, которой пугают людей, в таком медучреждении я ни разу не была. Да, врачи предлагали, но пока я не готова морально и хочу справиться без лечебниц такого типа.
В дневном стационаре кормят (по желанию), проводят творческие факультативы, групповые занятия, которые, к слову, необязательно посещать — никто никого не принуждает. Я приходила в назначенные даты к психиатру и психотерапевту, а потом уходила домой. В моем случае такой подход позволил быстрее подобрать лечение. Забегая вперед, скажу, что сейчас я время от времени прихожу в дневной стационар, чтобы заменить или скорректировать терапию. Нахожусь я там не больше месяца.
В диспансере мне поставили диагноз «псевдоневротическая шизофрения». Это один из вариантов шизотипического расстройства, которое раньше еще называли вялотекущей шизофренией. Она необычным образом сочетает симптомы невроза и психопатологического процесса.
Симптомы не такие интенсивные, как, например, при параноидном расстройстве, поэтому человек с подобным диагнозом при благоприятном исходе (его вероятность довольно высока) может вести привычный образ жизни.
У меня нет ни бреда, ни галлюцинаций («голосов» и боязни преследования или воздействия со стороны мнимых недоброжелателей), как это бывает при классической шизофрении. Поэтому мой диагноз относят к атипичной форме.
ЛЕЧЕНИЕ
Сейчас моя терапия состоит из антидепрессантов, нейролептиков, психотерапии и самообразования. Пожалуй, благодаря фармакологии я стала более сдержанной и спокойной: больше не вспыхиваю, как спичка, навязчивые мысли стали более управляемыми. Правда, моя тревожность усилилась.
Психотерапия помогает посмотреть на некоторые вещи со стороны, а самообразование повышает эмоциональный интеллект, так легче переносить события и симптомы. Я люблю читать статьи на тему шизофрении, поведения, эмоций — это правда помогает лучше понимать себя.
Сколько препаратов мне назначили за годы лечения — не посчитать. Кажется, я прошла семь кругов ада: от некоторых лекарств отказывали ноги, язык, случались обмороки. За 4 года я набрала 15 кг, но это меньшее из зол.
Каждый раз, когда мне корректируют терапию, я боюсь снова пережить очередной страшный побочный эффект. В последний раз я испытала ужасную тревогу, которая не прошла после отмены препарата и живет со мной по сей день. Я пытаюсь купировать ее нейролептиками, но все тщетно. На фоне тревоги появились мысли о смерти (их силу я бы оценила на 10 из 10).
Однажды даже пришлось вызывать скорую психиатрическую помощь, чтобы мне сделали укол для нивелирования побочных эффектов.
ЖИЗНЬ С ШИЗОФРЕНИЕЙ
В глобальном смысле мой диагноз влияет на жизнь. Я бываю разной, но главное, что у меня нет желания лишний раз взаимодействовать с внешним миром. Приходится делать это через силу.
Большая часть моих родных и знакомых пытались убедить меня в том, что врачи — шарлатаны, потому что они получают выгоду от постановки такого диагноза, а потом подсаживают людей на препараты. К слову, я хожу на прием к специалистам и получаю таблетки бесплатно, поэтому корыстной цели врачей не вижу. Наверное, родные только недавно приняли и осознали, что мой диагноз точный. Друзей у меня немного, наверное, из-за моего образа жизни, но они поддерживают меня как могут и умеют.
Шизофрения однозначно влияет на мои возможности: на концентрацию, память и восприятие. А вот остальные ограничения, например вождение машины и запреты на определенные профессии, очень условные. Доступ к данным пациентов в психоневрологическом диспансере есть только у врачей, и они не имеет права разглашать информацию без их согласия даже родным.
Шизофрения любого типа — хроническое заболевание, излечиться от него нельзя, но можно войти в ремиссию. У псевдоневротической шизофрении довольно благоприятные прогнозы: гарантий нет, возможно, поддерживающую терапию придется принимать всю жизнь, но я надеюсь когда-нибудь ощутить стойкую ремиссию и управлять своим состоянием.
БОЛЕЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО
В детстве я училась в художественной школе, но потом меня отчислили из-за вспышек гнева и плохого поведения. После этого я много лет не рисовала, а в 2018 году снова начала. Сейчас я пишу картины, делаю татуировки и занимаюсь фотографией. Пробовала и другие профессии (работала менеджером, администратором), но понимала, что это не мое.
Искусство помогает сублимировать симптомы в творчество, наверное, поэтому у меня такие мрачные работы. Недавно я поняла, что шизофрения — в каком-то смысле мое преимущество, за счет этой особенности творчество получается таким эмоциональным и многогранным, ведь не каждый чувствует то, что испытываю я.
Если вы замечаете у себя странные симптомы, не бойтесь обратиться за помощью к специалистам. Когда вы поймете свое состояние, симптоматику, вам будет легче себя принимать.
После одного посещения психиатра в ПНД вас не поставят на учет (хотя это вовсе не страшно) и не отправят в клиническую психиатрическую больницу. Не бойтесь пить препараты, которые выписывают врачи, — здоровая психика должна быть в приоритете. Не стесняйтесь своих особенностей — очень важно донести миру, что люди с подобными диагнозами адекватные, часто образованнее и осознаннее других.
И пожалуйста, не ставьте себе диагнозы на основе моих или еще чьих-то слов! Всегда лучше обратиться к врачу.